ГЛАВА 66.

Антонелла шла по утреннему Буэнос Айресу. Легкая дымка покрывала просыпающийся город. Редкие пешеходы, спешащие на службу в столь ранний час, встречались ей на пути; торговцы открывали свои лавки и магазинчики, выкладывали товар, предлагая на вкус покупателя разнообразие продуктов пищевой и легкой промышленности. Антонелла шла. Нет, она не плакала. Слез почему-то не было. Были страх и боль, сковавшие душу. Она чувствовала себя преступницей. Этой ночью она совершила непростительный грех, позволив себе быть рядом с любимым мужчиной. Воспоминания вызывали сладостные спазмы, от чего становилось еще хуже. Она посмотрела по сторонам, пытаясь сообразить, где находится. Оглядевшись, Антонелла резко развернулась и направилась в обратную сторону, к бизнес-центру, рядом с которым накануне оставила свою машину.

- Эх, Плим-Плим, пора бы тебе собрать мозги в кучу и начать ими думать, - пробормотала она, сев в машину и заводя мотор.

Добравшись до своего дома, Антонелла поднялась в квартиру и постаралась зайти как можно тише, чтобы не разбудить спящего сына. Она пробралась на кухню, насыпала в турку кофе и поставила на огонь.

- Где ты была? – резко прозвучал вопрос.                                                                                 

От неожиданности женщина вздрогнула, почувствовав, как все внутри похолодело. Собравшись с смыслями, она обернулась на голос и, невинно улыбнувшись, произнесла:

- Доброе утро, Нико!

- Где ты была? – отчетливо повторил сын.

- Где я была? – переспросила Антонелла.

- Да, где ты была сегодня ночью?

- Дома, конечно, - ничуть не смутившись, ответила женщина. – Где мне еще быть?

- Хватит врать! – вспыхнул Нико. – Я не спал всю ночь. И тебя не было в своей постели.

- Нико, я взрослая женщина…, - начала оправдываться она.

- Да, ты взрослая женщина, но это не значит, что ты должна быть шлюхой.

Антонелла прекратила помешивать кофе и посмотрела на сына изумленным взглядом.

- Что ты сказал? Сейчас же замолчи, иначе я заткну твой рот вантусом!

Но Нико даже ухом не повел.

- Да, да, шлюхой. А как еще назвать женщину, которая не ночует дома? Я позвонил всем знакомым, но тебя нигде не было - ни в больнице, ни в гостях. Тогда я позвонил Мартину, но и с ним тебя тоже не было. Где ты была? С кем? – Нико замолчал и добавил: - С ним?

Антонелла молчала. Она не знала, что ответить сыну. Если она признается, это будет конец их и без того непростых отношений.

- Нет, - наконец ответила она. – Я гуляла.

- Всю ночь? – недоверчиво спросил он.

- Да, всю ночь. Думаешь, легко, когда в твоего ребенка стреляют и его жизнь висит на волоске? Вечером я навестила Лу, а потом мне просто захотелось побыть одной и подумать о жизни. Или я уже и на это не имею право?

- Имеешь. Но почему ты не брала трубку?

- Не хотелось ни с кем разговаривать.

- Даже со мной?

- Даже с тобой. Я очень устала за последнее время. Слишком много всего произошло. И давай прекратим этот разговор, - попросила Антонелла. – Я выпью кофе, потом схожу в душ и снова поеду в больницу.

- Ты все же могла ответить на звонок, - не унимался Нико.

- Прости, - она допила кофе, поставила чашку в раковину и поплелась в ванную.

Нико смотрел в след уходящей матери. Он ни капельки не поверил ей. Он был уверен, что нынешнюю ночь она провела с его злейшим врагом – его отцом – Николасом Корнехо Мехия.

- Я выведу тебя на чистую воду, - со злостью прошипел он.

Николас провел рукой по простыням и проснулся. Рядом никого не было. Он сел на постели и гляделся. Антонеллы не было и ее вещей тоже. «Ушла», - подумал он. Он не знал, радоваться или огорчаться. То, что произошло ночью, было сладким сном, сбывшейся мечтой, которую он лелеял не один месяц, с тех пор, как снова встретил Антонеллу. Она была любовью всей его жизни. И этой ночью она была рядом, они занимались любовью, отдаваясь другу другу с той страстью, на которую только могли быть способны. Все было пропитано чувствами. Но наступило утро, и она ушла. Так же, как 10 лет назад, бросила его, перечеркнув все, что было между ними. Николас схватился за волосы.

- Какой же я идиот! – простонал он. – Как я мог снова попасться на эту удочку? Но нет, Антонелла, больше я не позволю тебя смеяться надо мной.

Он вскочил с кровати и направился в душ.