ГЛАВА 43.

            Николас не мог уснуть. Он посмотрел на часы. Часы показывали без четверти три. Он повернулся на один бок, потом на другой, но сон, как назло, не шел к нему. Рядом тихо посапывала Мари-Инес, и он даже немного завидовал ей, что она вот так спокойно спит и ничего ее не тревожит. А его тревожило и не давало уснуть одно обстоятельство. Или не одно. Он уже совсем запутался, все так смешалось в его голове. Николас закрыл глаза. И как будто вся жизнь пронеслась перед ним…

Николаса тут же заинтересовала эта девушка с открытой улыбкой ангела и невероятно голубыми глазами, и он не видя ее лица без грима, решил пригласить в ресторан.
- Тогда папа должен научить сына улыбаться, - сказала девушка.
- Кто бы научил этому самого папу. Может быть вы? Может, начнем прямо сегодня вечером за ужином?
- Что?
- Мы могли бы поужинать сегодня вечером. Вот адрес. Я буду ждать вас там….

- И в- третьих, - он закрыл глаза, словно пытался вспомнить, что же он забыл? – Что же в третьих? Ах да, - он посмотрел на нее уже серьезно, - Так же я боюсь того, что с нами происходит, но не могу избежать того, что чувствую. Я люблю тебя, Антонелла. Люблю.
Девушка совсем растаяла от его признания.
- Я тоже тебя люблю, - едва слышно прошептала она со счастливой улыбкой на губах.
Николас наклонился было к ней, чтобы поцеловать.
- А знаешь, - остановился он на полпути, - Я никогда раньше не целовался с клоуном.
- И что же нам делать? – спросила его Антонелла.
Но вместо ответа Николас прижался к ее губам…..

- Как бы я хотел, что бы это было правдой, - произнес на следующее утро Николас, сжимая в своих объятиях спящую девушку, - Как бы я этого хотел…
Все выходные они провели в обществе друг друга, забыв о реальности…
- Я уже твоя жена, - сказала Антонелла Николасу на пляже, - Перед этим небом и этими звездами. Я уже твоя, Николас. А ты мой…

- Я люблю тебя, Антонелла и люблю нашего ребенка. Я не хочу, чтобы наша любовь напоминала свечи на рождественской елке. Свечи, которые, то гаснут, то вновь загораются. Я не хочу жить мечтами о том, что мы, наконец- то, будем вместе. Потому что, мечтая, можно упустить момент, когда пламя свечи окончательно погаснет, а под рукой может не оказаться спичек, чтобы снова зажечь свечу… Я этого больше всего боюсь... Я люблю тебя..
- Я тоже люблю тебя. Я всегда тебя любила. Я всю жизнь мечтала только о тебе. Всю жизнь была твоей, и я хочу быть твоей. Я хочу, чтобы мы вместе были всегда. Хочу быть рядом с тобой... всегда. Рядом с тобой. Я люблю тебя.,
- Я хочу, чтобы ты стала моей женой...
- Я хочу, чтобы ты стал отцом моего ребенка...
Они скрепили свои признания нежным поцелуем.

Антонелла в платье невесты и с венком из полевых цветков на голове…
Николас весь торжественный и счастливый…
-Ты хочешь быть счастливым? Хочешь?
- Да, хочу…
-Ты хочешь его любить?
-Да, хочу...
И скрепление произнесенной клятвы вечности священным поцелуем…
- Я люблю тебя, - произнес Николас, смотря в глаза своему ангелу, своей жизни – чуду.
- Я люблю тебя, - в ответ произнесла суженная его Антонелла, не сводя своих небесно-голубых глаз, в которых отражался ее ангел, ее жизнь-чудо.

- Идиот! Кретин! Гусак! Бабник! - кричала Антонелла

- Я же объяснил тебе, что меня подставили, - кричал в ответ Николас.

- Не рассказывай мне сказки, болван! Если то, что я видела, называется "подставили", то я римский папа. Не смей меня трогать! Не прикасайся ко мне! Я ненавижу тебя!

- Я ни в чем не виноват перед тобой. Не уходи, я прошу тебя.

- Я не могу остаться, Николас, - ответила Антонелла уже более спокойно, - Ты предал нашу любовь. Помнишь историю об ангеле с одним крылом? Чтобы взлететь, он должен обняться с другим ангелом. Ты сломал мне крылья, Николас. Я больше никогда не смогу летать. Прощай.

И она ушла.

- Добрый день, синьор Корнехо-Мехия! Вы как раз вовремя.

Николас опешил. Он не знал, что делать.

- Здравствуй, Антонелла, - его уверенность и самодовольство в миг улетучились, - Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть….

- Сеньор будущий сенатор, а какой породы лошадей Вы больше предпочитаете - большегрудых прямоходящих или низкорослых тумбообразных?...

…- А ну пошла вон отсюда, - Николас вскочил со своего кресла, схватил Антонеллу за руку и потащил из эфира.

- Никуда я не пойду, - она начала выворачиваться, но он еще сильнее сжал ее руку.

          На мгновенье они застыли, посмотрев друг другу в глаза, и..... впились в губы страстным поцелуем, как будто пытались утолить мучившую их все прошедшие годы жажду…..

             От неожиданности сумка выпала из ее рук и упала на пол, распластавшись и  раскидав вокруг себя находившееся в ней вещи. Антонелла присела на корточки и принялась собирать бумаги.

- Извини, - сказал Николас и опустился  с ней рядом.

             Помогая Антонелле, он, то ли случайно, то ли специально задел ее руку, и в тот же миг последовал разряд тока, который привел их обоих в полнейшее замешательство. Они посмотрели друг на друга и почувствовали непреодолимое желание коснуться друг друга сильнее и смелее, и уже губы потянулись навстречу…

- Спасибо за помощь, сеньор Корнехо-Мехия, - она поднялась и прижала сумку к груди, как будто боялась, что Николас заметит, как сильно бьется ее сердце…..

- Значит, ты следила за моей жизнью? – он еще ближе подошел к ней. На его губах появилась коварная улыбка.

- Ничего я не следила, - она попятилась от него, но отступать было некуда. Он заключил ее в объятья, и через секунду их губы слились в поцелуе…..

- Чем обязан твоему визиту? – спросил он.

Она немного смутилась, чем опять-таки удивила его.

- Я пришла поблагодарить тебя.

- За что? – это было третьим удивлением за последние пять минут.

- За открытку и цветок. Очень мило с твоей стороны.

Николас пожал плечами. Он не находил в своем поступке ничего странного.

- Я хотел бы увидеть сына, ты прекрасно об этом знаешь.

- На конкурсе дураков тебе бы не было равных, - устало произнесла она и, чуть помолчав, добавила: – У Нико скоро будет отец.

Последняя фраза взбесила Николаса.

- Кто? – раздраженно спросил он. – Эта ходячая груда мышц?

- Не называй его так. Он очень добрый и меня любит.

          Николас встал из-за стола и подошел к Антонелле, настолько близко, насколько мог себе позволить. Ему вдруг захотелось обнять ее и никуда не отпускать, не отдавать Мартину Суаресу, или как его там, этому журнальному воплощению женской мечты.

- А ты? – осторожно спросил Николас и в тот же миг осознал, что совсем не хочет услышать ответ.

- Я? – спросила в ответ Антонелла и замолчала..

- Почему ты молчишь?

- Мартин попал в аварию. Это я во всем виновата.

- Ты преувеличиваешь. Ты не могла этого знать.

- Ты не понимаешь, Николас. Если бы не та передача, он никуда бы не улетел, с ним все было бы в порядке, - она уткнулась в его грудь и тихо заплакала. Он обнял ее, как будто хотел защитить от всех невзгод и согреть своим теплом.

- Он никогда меня не простит, - сказала она сквозь слезы.

- Хочешь, я поговорю с ним? – спросил он.- Я все объясню ему, скажу, как он ошибается, скажу, что это я во всем виноват.

 Она подняла на него глаза, полные слез и возникшей в них надежды.

- Ты, правда, это сделаешь? – спросила Антонелла.

- Правда, - ответил Николас.

          Антонелла снова опустила свою голову ему на грудь. Слезы уже не душили ее. Она тихо всхлипывала….

          Она посмотрела на него….Когда губы Николаса коснулись ее губ, Антонелла отдалась этому поцелую со всей страстью и вдруг охватившим ее желанием.

          Николас открыл глаза. И тут он понял. Все понял. Окончательно и бесповоротно. Он ее любит. Любит так сильно, что готов отдать ее другому, только бы она была счастлива. Каждая частичка его души, каждая клеточка его тела, его сердца отдана ей. Он не позволит ей страдать.

- Антонелла, я люблю тебя, - прошептал он в тишине, по его губам расплылась улыбка, и сон в тот же миг накрыл его веки.