Отель «Конрад» славился своим казино и роскошными апартаментами. Четырнадцатиэтажное здание сверкало яркими неоновыми огнями на набережной Пунта дель Эсте, рассеивая вокруг себя свет богатства, лоска и престижа.
В зале ресторана собрались все сливки аргентинского общества. Оркестр наигрывал спокойные мелодии; повсюду звучала тихая, неторопливая речь; слышался звон бокалов; дамы в вечерних нарядах, увешанные бриллиантами, рубинами и изумрудами, в сопровождении мужей, любовников, отцов и братьев в смокингах и начищенной до блеска обуви поздравляли виновника торжества, рассуждали о политике, а в большинстве своем просто сплетничали. Николас, всю свою сознательную жизнь вращавшийся в столь помпезных кругах, был совершенно равнодушен к подобного рода мероприятиям и, честно говоря, не любил их, но Рамирес настоял на приеме, на котором можно было заручиться поддержкой влиятельных лиц и обзавестись полезными связями. Николас не стал возражать, но, обходя гостей и принимая поздравления, откровенно скучал.
- Николас, рад тебя видеть в наших рядах, - небольшого роста импозантный мужчина в черном костюме пожал ему руку, обнажив в улыбке ряд белых крупных зубов.
- Сенатор Флорес! – Николас ответил на рукопожатие. – Спасибо, что пришли.
- Я не мог не придти. Твоя победа – это наша победа. Партия получила еще одно место в парламенте, а это дорогого стоит.
Николас чокнулся бокалом с сенатором и направился дальше.
- Дорогой! – окликнула его Мари-Инес.
Мужчина посмотрел в ее сторону. Она подошла к нему и, взяв под руку, защебетала:
- Дорогой, я хочу тебя кое-с кем познакомить.
- Познакомить? С кем?
- Пойдем! Сейчас узнаешь, - она потащила его внутрь людской толпы.
У стола с закусками стоял высокий седоволосый мужчина. Не смотря на седину, лицо его было отнюдь не старым, хотя насчет возраста можно было поспорить. Мужчина намазывал черную икру на тост, когда Мари-Инес подвела к нему Николаса.
- Сеньор Борхес! – воскликнула она. – Познакомьтесь! Николас Корнехо-Мехия – Хуан-Карлоc Борхес.
Борхес отложил тост и расплылся в улыбке.
- Сенатор Корнехо-Мехия! – он протянул руку для рукопожатия. – Безумно счастлив присутствовать на Вашем торжестве и от всей души поздравляю с победой.
- Спасибо, - ответил Николас.
- Хуану-Карлосу принадлежат огромные плантации в Мексике, и он хотел бы обсудить с тобой, Николас…
- Не стоит в такой день говорить о делах, - Борхес перебил Мари-Инес, и Николас в душе был ему премного благодарен – сегодня ему совершенно не хотелось думать о работе. – Разрешите представить вам мою жену. Эухения Кампос де Борхес.
К ним подошла эффектная блондинка в красном платье и россыпью бриллиантов на глубоком декольте. Николас оценивающе посмотрел на женщину, и на его лице появилась плотоядная улыбка. Да, неплохая штучка. Он был бы не против покувыркаться с ней часок-другой в мягкой, теплой постели. Эухения была женщиной отнюдь не глупой и прекрасно понимала, что означает такой взгляд у мужчин. Она мило улыбнулась в ответ, давая понять, что намек понят и принят.
- Очень приятно, - произнесла она низким бархатным голосом.
Мари-инес моментально уловила нависшую над ней и ее будущим счастьем угрозу и тут же постаралась увести Николаса подальше от этой «белобрысой шлюхи», как она про себя обозвала Эухению.
- Прошу прощения, - сказала Мари-Инес, придвинувшись ближе к Николасу и кладя руку на его плечо, тем самым давая понять, что это ЕЕ мужчина, - Мы вынуждены покинуть вас. Гостей так много, и каждый хотел бы поздравить.
- Конечно, конечно, - закивал головой Борхес.
Николас лишь пожал плечами и двинулся вслед за Мари-Инес.
Прибывали все новые гости, и Николас не сразу заметил среди пестрой толпы Антонеллу. Ее ярко-розовое платье облегало фигуру, а синий пояс выгодно подчеркивал талию. Она стояла в компании Мартина и Рамиреса, и они о чем-то оживленно беседовали. Воспользовавшись тем, что Мари-Инес снова покинула его в поисках полезных для него знакомств, Николас направился прямо к ним.
- Добрый вечер!, - поздоровался он, стараясь унять волнение в голосе.
- Привет, сенатор! – радостно воскликнул Рамирес. – Я смотрю, вечер в полном разгаре. Ждем-не дождемся от тебя речей.
- Только не это! – запротестовал Николас. – Избавь меня хотя бы на сегодня от публичных выступлений.
- Не дождешься! – засмеялся Диего и пошел к сцене.
- Поздравляю, Николас, - произнес Мартин. – Искренне рад за тебя.
- Спасибо, что пришли, - ответил Николас. – Надеюсь, вы хорошо проведете время.
- Не беспокойся, Николас, - Антонелла устремила на него взгляд своих голубых глаз. – Тебе не придется краснеть за нас.
Николас не успел ей ответить, потому что в этот момент зафонил микрофон, и Рамирес громко объявил:
- Дорогие друзья! Минуточку внимания! Сейчас я хочу предоставить слово человеку, ради которого мы здесь собрались – новому депутату аргентинского парламента Николасу Корнехо-Мехия.
Послышались аплодисменты. Николас чертыхнулся и направился к микрофону. Он оглядел весь зал, и взор его остановился на Антонелле. Ее каштановый волосы мягкими завитками распались по плечам, ее глаза смотрели на него и ждали… Ждали, когда же он, наконец, начнет говорить. Пауза явно затягивалась. Николас прокашлялся.
- Друзья! – начал он. – Я благодарю вас за то, что вы пришли. В столь неспокойное время я надеюсь, что смогу сделать все от меня зависящее, чтобы наша страна вышла из кризиса с наименьшими потерями. Партия выдвинула меня на эту должность в парламент, доверила мне решение столь трудной задачи, и я постараюсь не подвести ее и, в первую очередь, ожиданий нашего народа. Также хотел бы поблагодарить мою команду, без которой я, возможно, никогда бы не стал сенатором, а особенно Диего Рамиреса и Антонеллу Пиовано. Спасибо!
Все повернулись к Диего и Антонелле. Всплеск рукоплесканий на несколько минут заглушил остальные звуки. Но, как только аплодисменты стихли, гости вновь вернулись к своим прерванным разговорам.
Николас вдруг почувствовал острое желание сбежать. Он вышел на балкон, и его окутала ночная прохлада и шум плескавшихся рядом волн. Мужчина вдохнул полной грудью морской воздух, и тут он заметил Антонеллу. Она стояла возле перил и смотрела на океан. Он подошел к ней и сказал:
- Я рад, что ты пришла.
От неожиданности она слегка вздрогнула.
- Извини, если напугал тебя.
- Ничего, все в порядке, - произнесла она.
- Ты прекрасно выглядишь.
- Спасибо.
Разговор почему-то не клеился. Может, потому что ночь и океан совсем не располагали к словоизлиянию.
- Почему здесь, Николас? – вдруг спросила она. – Почему именно здесь?
- Я не совсем понимаю тебя.
Она внимательно посмотрела на него.
- У тебя, что, резко закисли мозги? В Аргентине огромное количество отелей и ресторанов. Какого черта тебя понесло проводить прием в Пунта дель Эсте?
- Потому что мне здесь нравится, - просто ответил Николас и, помолчав, добавил, - А еще потому, что здесь мы были счастливы.
- Николас, прошу тебя, - Антонелле вдруг захотелось плакать.
- Я люблю тебя, - совершенно неожиданно даже для самого себя выпалил Николас. Это чувство настолько переполняло его, что он уже больше не мог держать его в себе.
Антонелла отшатнулась от него и бросилась в глубь балкона, где, благодаря стараниям сотрудников отела, расположились огромные заросли цветов и кустарников. Николас кинулся за ней. На этот раз он не собирался отступать. Зелень листвы скрыла их от посторонних глаз. Он схватил ее и с силой притянул к себе.
- Да, я люблю тебя! – с жаром заговорил он. – И мне невыносимо тяжело это чувство, потому что я боюсь его. Я так долго учился тебя ненавидеть, что не смог разлюбить.
- Николас, не стоит начинать все сначала, - простонала она. – У меня есть Мартин, у тебя – Мари-Инес.
- К черту Мари-Инес! – вспыхнул Николас. – Кто такой Мартин?! Зачем он тебе? Ведь ты же не любишь его. Я знаю, я чувствую. Ты любишь меня! Скажи, что ты любишь меня.
- Да! Да! Да! – не выдержала Антонелла, - Я люблю тебя, Николас! Как же сильно я люблю тебя!
Он впился губами в ее губы со всей силой и страстью, на которую был способен, и в этой бешенной агонии их сердца и тела звучали в унисон.
Рука Николаса скользнула по ее спине, и Антонелла в тот же миг пришла в себя. Она опять совершила ошибку, непростительную ошибку, пойдя на поводу своих чувств к бывшему мужу, тем самым подвергнув опасности своих детей.
- Нет, - она отодвинулась от Николаса.
- Но почему? – его взгляд был все ее затуманен от нахлынувших эмоций.
Она вздохнула.
- Порой люди, как одинокие путники в пустыне, хватаются за мираж. И только настигнув его, понимают, что это миф, иллюзия.
- Но наша любовь – не миф и не иллюзия! – возмутился Николас.
- Наша любовь – это маленький зеленый островок среди бескрайней пустыни, где уже много лет не было дождя. Он весь высох.
- Я не верю тебе! Ты же сказал, что любишь меня.
Антонелла почувствовала, как из глаз потекли слезы. Она посмотрела на Николаса, человека, которого она любила больше жизни. Он стоял перед ней, такой близкий и родной, а она отказывалась от него, от его любви, от себя самой.
- Я люблю тебя, - тихо произнесла она. – Но песок вечен, спокоен и безмятежен. Он иссушает, но не причиняет боли. Прощай, Николас.
Она смахнула слезы с лица и пошла в зал, столкнувшись на входе с Мари-Инес. Та удивленно посмотрела на Антонеллу и обратилась к Николасу.
- Дорогой, я ищу тебя. Ты должен кое-с кем познакомиться.
Но Николас не слышал ее. Он смотрел вслед уходящей Антонелле. Его сердце было разбито.
Комментариев нет:
Отправить комментарий