ГЛАВА 76.

Нико опешил. Он во все глаза смотрел на стоящего перед ним отца. Слова застряли в горле, сумка с фруктами выпали из рук, стукнув об пол глухим шлепком.

- Нико, - Николас протянул руку. Он хотел прикоснуться к сыну, убедиться, что это не наваждение - так много событий за один день. Но парень вдруг резко отпрянул, развернулся и бросился бежать. – Нико! – крикнул вслед Николас.

Нико не обернулся. Он бежал, сломя голову, едва увертываясь от каталок и медперсонала. И лишь забежав за поворот, попытался отдышаться. Сердце в груди билось как бешенное. Он выглянул из-за угла – Николаса не было видно. Он спрятался и спустя какое-то время снова выглянул. Никого. Нет, пожалуй, обратно в палату он не пойдет. Не хватало еще снова встретиться с папочкой. Называется, сходил в больницу навестить сестру.

Нико подошел к лифту и нажал кнопку вызова. Двери открылись почти мгновенно. Он ехал вниз и думал, что же теперь делать. Собственно говоря, он ничего не потерял. Подумаешь, столкнулся с Николасом у палаты Лу. Это вполне можно объяснить. Только благодаря отцу сестра жива и здорова, и он имеет полное право навестить ее. Конечно, сейчас он вспомнил о своих детях. А где он был раньше? Нет, никакого прощения. Только месть! Пусть Николас утешается этой мимолетной встречей. Это не помешает Нико завершить свой план.

Но сегодня его ждут другие дела. Он достал из кармана мобильный и набрал номер.

- Здравствуй, любимая, - прошептал он в трубку, когда услышал голос Клаудии. – Надеюсь, ты помнишь о нашем свидании?

- Конечно, дорогой, - ответила девушка.

Нико отключился. Нет, все-таки жизнь – непредсказуемая штука. Выйдя из лифта и добравшись до стоянки, он завел машину и выехал на дорогу. Сегодня они с Клаудией идут в зоопарк. Он усмехнулся. Как маленькие дети, честно слово. Но она так просила, что Нико не смог отказать. В зоопарк, так в зоопарк.

Николас смотрела вслед убегавшему сыну. Он испытывал очень смешанные чувства. С одной стороны, радость от знакомства с дочерью, а с другой - боль и сожаление от встречи с сыном. Да, Нико вправе на него злиться. Как бы он хотел объяснить ему, что не виноват. В горле запершило, на глаза навернулись слезы. «Ты превратился в нытика», - сказал он сам себе. – «Права была Антонелла, когда назывался тебя гусаком. Гусак ты есть. Нытик и гусак». Николас осмотрел коридор. Ну, и что он ждет? Он повернулся в противоположную сторону от той, куда побежал сын, и медленным шагом побрел в кафетерий.

В больничном кафе было занято несколько столиков. Николас подошел к тому, за которым сидели Анна и Виктор.

- Ничего, если я к вам присоединюсь? – спросил он.

- Конечно! – воскликнула Анна.

Николас отодвинул стул и плюхнулся на него. Возникло молчание. Пожилая пара смотрела на мужчину, который сидел, обхватив голову руками.

- Может, заказать кофе, Николас? – осторожно спросил Виктор.

- Что? – Николас оторвал голову от рук, - Да, было бы не плохо. Я сейчас принесу.

Он встал и направился к барной стойке. Бармен живо налил ему три чашки кофе и помог отнести к столику.

Николас сделал глоток. Горячая жидкость слегка обожгла горло. Анна и Виктор тоже отпили из своих чашек.

- Что мне делать? – наконец произнес Николас.

- Лукреция – славная девочка, - начала Анна. – Вы обязательно подружитесь.

- Я был бы этому очень рад. Дочь – это что-то особенное. Теперь я понял, как были неправы мои знакомые и друзья, когда говорили, что мужчине нужен только сын. У меня два сына. Но именно сейчас, там, в палате, я понял, что значит быть отцом, и какое это счастье, когда у тебя есть дочь. Как она смотрит, как говорит, как ведет себя. Ты можешь многому научить ее. Ведь она, как маленькая принцесса… Моя принцесса!... Что же ты наделала, Антонелла? – последнюю фразу он сказал, как будто в пустоту.

Анна взяла его за руку. Он посмотрел на нее печальными глазами.

- Прости ее. Я не могу точно знать, что именно произошло в вашей жизни. У каждого из вас своя история.

- Я не виноват, - Николас покачал головой.

- Сейчас это уже неважно. Прошло много лет. Я думаю, что вам нужно просто поговорить и постараться простить друг друга.

- Вы думаете, мы не разговаривали? Она уверена, что я – предатель. Скрыла рождение дочери, настроила сына против меня, собирается замуж за какого-то Мартина Суареса. И при всем, при этом, говорит, что любит меня. Какое  свинство с ее стороны так издеваться надо мной!

- Не будь эгоистом, Николас, - в разговор вступил Виктор. – Антонелла тоже страдает.

- Интересно знать, от чего? - Николас начал злиться. – Я сейчас столкнулся  с Нико, так он бросился от меня, как от прокаженного.

- Нико вообще трудный мальчик, - произнесла донья, - Но он очень добрый. Дай ему время.

- А кто даст это время мне? Я устал биться о стену, доказывая свою правоту и невиновность. Неужели так трудно было просто поздороваться?

- Ты не появлялся в его жизни столько лет. Что ты теперь от него хочешь? Чтобы он бросился к тебе на шею?

- Я бы с удовольствием появлялся, если бы Антонелла не лишила меня этого права.

- Почему же ты не расскажешь об этом Нико? – спросил Виктор.

Николас вздохнул.

- Потому что он не дает мне этой возможности.

- А как же Мари-Инес? – поинтересовалась Анна.

- Что с Мари-Инес? – Николас внимательно посмотрел на донью.

- Мари моя племянница. И она ждет от тебя ребенка. Она любит тебя и верит тебе.

- Я не отказываюсь от ребенка. Он будет обеспечен всем необходимым. Но жениться на Мари-Инес я не намерен.

- На ком же ты тогда намерен жениться?

- Теперь уже не знаю, - задумчиво произнес Николас.

ГЛАВА 75.

- Вы кто? – снова спросила девочка.

- Я пришел навестить тебя, - произнес Николас первое, что пришло в голову.

Она рассмеялась.

- Вы такой смешной и глупый.

- Почему? – он сделал несколько неуверенных шагов вперед.

Он двигался как во сне. Еще вчера он сам себе не хотел признаться, что безумно боится этой встречи, а сегодня он стоит в палате и разговаривает со своей дочерью. Ему все казалось невероятным. А девочка смотрела на него широко  открытыми глазами, ничуть не смущаясь.

- Почему я смешной и глупый? – Николас повторил свой вопрос.

- Вы напоминаете мне осла, который случайно забрел не в свой огород, - бойко ответила Лу.

Николас невольно рассмеялся. Невероятно! Антонелла дубль 2! Только она может выдать что-нибудь этакое, от чего порой просто уши вянут.

- Почему Вы смеетесь?

- Ты напомнила мне одного человека, - ответил с улыбкой Николас.

- Вы не ответили на мой вопрос. – Лу вдруг стала серьезной. – Кто Вы?

Мужчина тоже стал серьезным. Это был самый сложный вопрос, на который ему приходилось отвечать.

- Я, - начал он  и замолчал. «Ну, давай же, скажи ей!» - предательски подстрекал внутренний голос. – Я, - снова начал он и, выдохнув, закончил: - донор!

- Кто? – удивилась Лу.

- Донор, - повторил Николас. – Тебе нужна была кровь, а у меня как раз оказалась именно та группа, которая была необходима.

«Господи, что он несет?!»

- Значит, Вы мой спаситель?

- Ну, можно и так сказать, - он слабо улыбнулся. – И я бы хотел подружиться с тобой, если ты непротив.

Девочка наклонила голову и посмотрела на него, слегка прищурив глаза. Ей понравился этот странный человек.

- Пожалуй, я буду с Вами дружить, сеньор, - с достоинством произнесла Лу и протянула руку.

- Вы сделали меня безмерно счастливым, сеньорита, - Николас поддержал игру и галантно поцеловал маленькую ручку.

Они посмотрели друг на друга и вдруг одновременно засмеялись. И все было позабыто: и боль, и сомнения, и страх. В один миг Николас почувствовал невероятную близость и огромную любовь к девочке, своей дочке, названной в честь его бабушки Лукрецией. Он протянул ей подарки, которые все еще держал в руках.

- Это тебе, - сказал он.

Она взяла игрушку и пакет с апельсинами.

- Это самый красивый медвежонок, которого мне когда-либо дарили, - произнесла она, - Спасибо.

Николас смотрел на нее, и ему хотелось, чтобы время остановилось. Он наклонился к дочери и заговорщески прошептал:

- Это ты самая красивая девочка в мире. И мне бы хотелось, чтобы наша с тобой дружба стала нашим большим секретом.

- Почему? – она непонимающе посмотрела на него.

- Видишь ли, есть люди, которые против нашего знакомства. Им необязательно знать, что мы подружились.

- Это плохие люди?

- Нет,  хорошие. Но пока не стоит рассказывать им.

- То есть, это будет для них сюрприз?

- Это будет для них большой сюрприз, - Николас улыбнулся и поднес палец к губам. – Но мне уже пора. Я навещу тебя завтра.

- Обещаешь?

- Обещаю, - он поцеловал ее в щеку.

Ему очень не хотелось уходить, но он чувствовал, что должен это сделать. Он еще раз улыбнулся девочке и направился к двери. У порога он обернулся и послал девочке воздушный поцелуй. Она помахала ему в ответ. Николас открыл дверь и застыл.

- Нико?

ГЛАВА 74.

- Здравствуйте, донья Анна, - поздоровался Николас. Он остановился у порога и, не сводя глаз, смотрел на сидящую в кровати девочку – его дочь.

- З-здравствуй, Николас, - ответила Анна, заикаясь. Происходящее казалось невероятным. Только что они с Лу говорили об ее отце и вот, как по мановению волшебной палочки, этот самый отец возник на пороге. Донья не знала, что делать:  уйти и позвонить Антонелле или остаться и посмотреть, что произойдет. Она так и стояла, выставив одну ногу вперед, с открытым ртом и вытаращенными глазами, как застывшая статуя.

- А вот и я! А что я принес, -  в палату почти влетел (не стоит забывать о возрасте) Виктор и тут же столкнулся со стоящим  у двери Николасом. – Моей принцессе, - еле слышно договорил он.

- Здравствуйте, Виктор, - поздоровался Николас.

- Да-да-да, - затараторил сеньор Альяга, - Здравствуйте, Николас! – и протянул руку для приветствия.

Николас пожал руку и снова посмотрел на дочь. Он чувствовал себя сейчас дураком. Нет, не просто дураком, а бараном, который уставился на новые ворота. Ворота действительно были новые. Конечно, не хорошо так называть свою дочь, но другого определения он подобрать не мог. Он держал в одной руке плюшевого медведя, в другой – пакет с апельсинами. И просто не знал, что ему делать.

- Вы кто? – спросила Лу.

Николас сглотнул. Такой простой вопрос, но как же трудно на него ответить.

- Я..., - начал он.

- Сеньор Альяга, - перебила его донья Анна, - а не выпить ли нам по чашечке кофе?

- Да-да-да, - снова затараторил Виктор. – Вы что, с ума сошли?! – воскликнул он, когда  Анна, схватив его за руку, просто выпихнула из палаты. – Оставить их одних! Он же… А Антонелла… Если она узнает?!

- Она не узнает, - заверила донья. – А девочке уже давно пора познакомиться со своим отцом.

ГЛАВА 73.

Анна осторожно вошла в палату. Лу сидела в кровати и читала книжку. Лу вообще отличалась от современных детей тем, что любила читать. Больше всего ей нравились истории в стиле фэнтези. Вот и сейчас она была поглощена одной из книг про Гарри Поттера, поэтому не слышала, что в палату кто-то вошел, и оглянулась только тогда, когда ее окликнули:

- Привет, малышка!

Лу подняла глаза от книги.

- Донья Анна! - воскликнула она.

- Я смотрю, ты уже совсем поправилась, - улыбнулась Анна и погладила девочку по волосам.

- Да, я чувствую себя очень хорошо, только врач все равно не отпускает меня домой, - обиженно произнесла Лу.

- Не беспокойся, - заверила донья, - он обязательно это сделает, как только будет уверен, что с тобой все в порядке. Что ты читаешь?

- «Гарри Поттер и кубок огня».

- И, конечно, Гарри – твой любимый герой?

- Да! Он такой сильный и мужественный, бесстрашный, - произнесла девочка и, чуть помолчав, добавила, - Как мой папа…

Анна встрепенулась.

- Почему ты так думаешь? – спросила она.

- Не знаю, - вздохнула Лу. – Мне кажется, что он должен быть именно таким. И однажды мы встретимся. Да, донья, я знаю, что мой папа не умер.

Это неожиданное признание девочки удивило Анну. Она почему-то решила, что Лу все забыла, что подслушанный ею разговор между матерью и братом, о котором  донье как-то рассказал сеньор Альяга, был всего лишь незначительным эпизодом в жизни. Но оказалось, что не так. Анна хотела ответить, но слова застряли в ее горле, когда она обернулась на звук открывающейся двери и увидела того, кто вошел в палату.

ГЛАВА 72

Антонелла поднялась на ступеньку и остановилась у входной двери. Собравшись с духом, нажала на звонок. Затаив дыхание, она ждала, когда откроется дверь, но этого не произошло. Она подождала еще немного. Ничего. «Видимо не судьба», - подумала она и почти развернулась, когда в замке заскрежетал ключ, и дверь открылась.
- Ну, надо же! – прозвучало ей в спину. – Королева снизошла до крысиной норы.
- Черт бы тебя побрал, Паула! – воскликнула Антонелла. – Я, между прочим, извиниться пришла, а не колкости твои выслушивать.
- Извиниться? – удивилась Паула. – С каких пор королевы извиняются?
- Ты меня впустишь или нет? – пропустив сарказм мимо ушей, спросила Антонелла.
Паула раскрыла дверь пошире, давая возможность подруге войти:
- Прошу Вас, Ваше Величество!
- Вам кофе или чай? Или, быть может, яду, чтобы Вы могли им плюнуть? – спросила Паула, когда они вошли в гостиную.
- Мне пару дротиков, чтоб я могла ими в тебя запустить, если сейчас же не прекратишь. Паула, хватит! Мне и так тяжело.
- Зато мне легко, - ответила женщина. – Моя подруга вляпалась в историю, которая может грозить ей неприятностями…
- Ты даже не представляешь, какими, - пробормотала Антонелла.
- Даже так?
- Да.
Антонелла подошла к подруге и обняла ее.
- Прости меня. Я идиотка, безмозглая идиотка. Да, что там – идиотка? Кретинка!
- Знаешь, мне нравится твоя самокритика, - Паула улыбнулась.
- Я так запуталась, Паула. Я не знаю, что делать. Мне кажется, что я попала в зыбучие пески: чем больше я пытаюсь выпутаться, тем сильнее увязаю.
Паула посмотрела на подругу. В глазах обеих стояли слезы.
- Ты моя единственная близкая подруга, Антонелла. Я очень тебя люблю. Ты, Нико, Лукреция и Лаутаро – вы моя семья. Неужели ты думаешь, что я могу причинить тебе вред?
- Помоги мне, - попросила Антонелла. - Плеваться ядом не буду, обещаю.
Они уселись рядышком на диван, и Антонелла, вздохнув, начала рассказывать:
- Той ночью меня не было дома…
- Это я знаю. Я даже могу предположить, где именно ты провела ночь. Иначе ты бы не напускала столько таинственности.
Антонелла снова вздохнула.
- Да, я была с Николасом. Он спас Лу, и я…
- И ты решила таким образом отблагодарить его, - закончила за нее Паула.
- Да. Ты можешь осуждать меня…
- Я не осуждаю тебя. Мало того, я за тебя очень рада.
- Что? – удивилась Антонелла.
- Антонелла, - Паула взяла подругу за руку, - может, хватит уже ломать комедию?
- О чем ты?
- О том, что вы с Николасом любите друг друга. И спасение Лу здесь ни при чем. Ты пришла к нему, потому что сама этого хотела.
- Какие глупости ты говоришь, Паула! – отмахнулась Антонелла.
- Это не глупости. Ты сама призналась, что любишь его. И Николас тебя любит. Пойми, что жизнь снова свела вас вместе не просто так. Она решила дать вам еще один шанс.
- Я не хочу этого шанса, - заявила Антонелла, но подруга была неумолима:
- Хочешь, Антонелла. Ты просто еще не до конца понимаешь этого. Прислушайся к своему сердцу. Оно подскажет тебе правильный ответ. Все, что ты делаешь, все события, происходящие в твоей жизни, все сильнее сближают тебя с тем, кто предназначен тебе судьбой.
Из глаз Антонеллы побежали слезы.
- Но я не могу. И ты знаешь, почему.
- Шантаж, дорогая подруга, еще никому счастья не приносил. Мари-Инес уверена, что держит тебя в руках - ты будешь из кожи вон лезть, борясь со своими чувствами к Николасу, чтобы обезопасить жизнь своих детей. Но только правда в том, что Жизнь или Бог, или кто там еще, гораздо умнее Мари-Инес. Он знает, что тебе нужно. Тебе нужно быть рядом с Николасом. Этот мужчина – твоя половинка.
- Что же мне делать?
- Рассказать все Николасу.
- Что?! – Антонелла не поверила своим ушам. – Ты серьезно?!

 - Серьезней не бывает. Только так ты сможешь наступить на горло Мари-Инес.
- И разрушить все окончательно. Как будто ты не знаешь Николаса.
- Знаю, поэтому и говорю, что ты должна все рассказать. Он будет дуться, кричать, обзывать тебя последними словами. Но рано или поздно он простит тебя. Ведь он же любит тебя сильнее всего на свете.
Антонелла заплакала еще сильнее.
- Я такая дура, Паула. Когда раздавали мозги, мне достались только густые волосы.
Подруга рассмеялась и погладила Антонеллу по голове.
- У тебя прекрасные волосы, - сказала она. – И с мозгами у тебя все в порядке.
Женщина вдруг прекратила плакать и уставилась на Паулу.
- А как же Мартин?
- Мартин – прекрасный человек. Он любит тебя, и дети твои к нему хорошо относятся. Он стал бы тебе отличным мужем.
- О Боже, Паула, как же мне быть?!
И Антонелла зарыдала навзрыд.

ГЛАВА 71.

- Карло! – воскликнула Сильвия, закрыв за собой дверь кабинета Николаса. – Что ты здесь делаешь?

Карло слабо улыбнулся.

- Я зашел узнать, есть ли что-нибудь для меня,  - ответил он.

- Давай посмотрим. Кажется, кое-что было, - она подошла к секретарскому столу и взяла пачку конвертов. – Вот.

Карло взял конверты и посмотрел адреса. Все как всегда, ничего необычного. Он снова взглянул на девушку.

- А где Сильвия? – спросил он.

Клаудиа пожала плечами.

- Никто не знает. Вчера она не вышла на работу, и сегодня тоже. Ее телефон молчит.

- Странно.

- Очень странно, - согласилась девушка. – Может быть, заболела. Но тогда, почему не отвечает?

- Я мог бы съездить к ней домой. Только вот адреса я не знаю.

- Ее адрес есть в отделе кадров. Я сейчас принесу.

Карло кивнул. Он подождал, пока Клаудиа выйдет из приемной. Отсутствие секретарши не особо волновало его. Гораздо важнее был тот, кто находился сейчас за дверью кабинета. Он почти приблизился к ней, когда она распахнулась, и на пороге возник Николас. Карло оторопел. Всего на мгновенье их глаза встретились. Карло почувствовал, как вспотели его подмышки, и засосало под ложечкой. Николас смотрел на стоящего перед ним рыжеволосого курьера, и в его голове возникла странная мысль, как будто он увидел что-то до боли знакомое. «Что за наваждение?»

- А где эта девушка? – спросил Николас. – Клаудиа, кажется, ее зовут.

- Она сейчас придет, сеньор президент. – Карло постарался унять волнение. Не каждый день вот так, запросто, можно столкнуться со своим собственным отцом.

- Хорошо, - Николас кивнул. – А ты, если не ошибаюсь, Карло?

- Да, сеньор президент. Я работаю у Вас курьером. Как раз зашел забрать почту.

- Прекрасно. Ну, так, давай, - мужчина показал рукой на дверь, - выполняй свою работу.

- Да-да, сеньор, - залепетал Карло. Он попятился к двери, не сводя глаз с Николаса.

Выйдя в коридор, молодой человек  привалился к стене и шумно выдохнул. Как много сил требовалось на то, чтобы держать себя в руках. С каким бы удовольствием он сейчас вернулся и врезал по бессовестной отцовской физиономии. И тут же выдал бы себя. «Ненавижу! Ты украл у меня мечты, а теперь ты забрал еще и маму. Ненавижу тебя, отец!»

ГЛАВА 70.

- Сильвия, зайди ко мне! – прозвучало в селектор.

Николас нервничал. С тех пор, как Антонелла сбежала от него во второй раз, он был сам не свой. Он не находил себе места, пытаясь понять причины ее поступка. Но ни места, ни причин так найти и не смог. Известие о дочери потрясло его. И он даже порывался навестить ее в больнице. Но что-то удерживало от этого шага. Что именно, он тоже не мог понять. Ему казалось, что его обвели вокруг пальца как последнего идиота. Попользовались и  выбросили на помойку. Он облокотился руками о стол. И что ему теперь делать? Как жить со всем этим? Антонелла любит его, но упорно отказывается быть с ним. Дочь наверняка знает о своем отце, но не знает, кто он. И как он преподнесет себя, заявившись к ней в больницу? «Здравствуй, дочка, я твой отец! Я только неделю назад узнал о твоем существовании. И только благодаря мне ты сейчас живешь и смотришь на меня своими огромными глазами. Потому что, если бы в тебя не стреляли, и ты не потеряла много крови, твоя мама так и оставила бы тебя безотцовщиной, потому что твой отец – подлец и предатель». Николас действительно чувствовал себя подлецом. Нет, не предателем, но подлецом - однозначно. Что ты наделала, Антонелла? Зачем ты снова появилась? За десять лет он научился жить без нее. Он загнал все воспоминания далеко, в самую глубь души, закрыл их на миллион замков. И стоило только ей появиться, как все замки в одно мгновение открылись и выпустили наружу не только воспоминания, но и желание быть рядом с той, кто никогда не уходил из его сердца, с его Антонеллой. С его любимой Антонеллой, которая дала ему все – любовь, покой, сына, а теперь еще и дочь, которая была, как он успел заметить, очень на него похожа. И со всем этим она дала ему боль. Невыносимую боль, когда свет становится не мил и хочется просто лезть на стенки, хотя вряд ли это поможет. И никакая корпорация, никакой парламент, где он проводил большую часть дня, не могли вывести его из состояния задумчивости. Он почти не слушал, о чем говорят, и не принимал участия в дебатах. Попросту, ему было все равно. Он устал.

- Сильвия, ну где ты там?

- Вы что-то хотели, сеньор?

Николас повернулся. У двери стояла миловидная белокурая девушка.

- Вы кто? – спросил он.

- Меня зовут Клаудиа, сеньор. Я из отдела кадров.

- А где Сильвия?

- Она уже два дня не выходит на работу. Пока, вместо нее, вашим секретарем буду я.

Ну вот! Теперь еще и секретарша куда-то подевалась.

 - Какие будут распоряжения? – снова спросила девушка.

Николас задумался. Какие могут быть распоряжения? Он всего лишь хотел спросить совета, как делал это всегда, в трудные минуты жизни.

- Никаких, - ответил он. – А впрочем… принесите мне бухгалтерский отчет за последнюю неделю.

Все ж, занятие. И возможность хоть немного отвлечься от личных проблем. И от Антонеллы.

Клаудиа кивнула и, открыв дверь, нос к носу столкнулась с Карло.

ГЛАВА 69

Цифры медленно перетекали с одного счета на другой. Вернее на два других счета. С одного на второй, а затем часть со второго на третий. И это очень волновало Игнасио Дальго. Он почти сразу догадался, кто мог быть этим «третьим». Только один человек знал все с самого начала. Этим человеком был Пабло Гутьерес. Это была его идея – присоединиться к счету Николаса Корнехо Мехия и потихоньку качать оттуда деньги. И как только Игнасио понял, что его «идейный вдохновитель» решил урвать свой кусок пирога, тут же приказал найти его. Никто не смеет воровать у Дальго его кровные доллары! Да еще так нагло! Его люди перерыли весь Буэнос Айрес и пригороды, но Гутьерес как сквозь землю провалился. А деньги при этом продолжали уходить! «Черт!» - Игнасио Дальго треснул по столу. Он взял колокольчик и позвонил. Почти сразу дверь кабинета открылась, и на пороге возник дворецкий.

- Вы звали, сеньор?

- Ты, что, под дверью дежурил, Рамон? – недовольно спросил Дальго.

- Что Вы, сеньор, я…

- Скажи шоферу, - Игнасио оборвал его оправдания, - чтобы приготовил машину.

- Конечно, сеньор, - пробормотал дворецкий и исчез за дверью.

«Болван!» - подумал Игнасио.

Пять минут спустя, миновав Исторический музей «Сармьенто», он выехал на проспект Кабильдо. Его путь лежал в квартал Ла Бока. Добраться туда было нелегко. Предстояло проехать почти через весь город и отстоять в пробках. Конечно, было бы проще позвонить, но Дальго хотелось посмотреть на все, что называется, своими глазами.

Он въехал на стоянку перед заброшенным ангаром и заглушил мотор. Именно здесь он держал ту, с помощью которой хотел выяснить местонахождение предателя. Щелкнул центральный замок, закрыв все двери машины. Игнасио огляделся и пошел к ангару.

Посреди полутемного помещения стоял стул, на котором сидела связанная женщина. Глаза ее были закрыты повязкой. На скуле виднелся след от удара, превратившийся в красно-фиолетовый синяк. Она вжалась в спинку и беспрестанно что-то беззвучно повторяла. Рядом, за столом, двое играли в карты.

- Ты жульничал! – вскричал один и схватил второго за грудки.

- Отпусти меня, - второй попытался освободиться, но первый лишь сильнее прижал его.

- Гони мою двадцадку, Ворон! – тон первого стал еще более угрожающим. – А иначе…

- А иначе ваши трупы найдут в степях Патагонии!

Парни резко выпрямились и, развернувшись, встали по стойке смирно. Игнасио прошел мимо них, осмотрел сидевшую женщину, которая, заслышав грозный голос и приближение, вжалась в стул еще сильнее и задрожала. Он пригляделся к лицу и заметил синяк.

- Что это? – недовольно спросил он.

Молчание.

- Ну?... – Дальго выпрямился и посмотрел на стоящих.

Тот, кого назвали Вороном, медленно промямлил:

- Так это, босс,… говорить не хотела….

Игнасио отошел от женщины и приблизился к парням. Ворон втянул голову в плечи, первый же стоял, не шелохнувшись, точно кол проглотил.

- Я вам, что, уроды, сказал? – прошипел он. – Чтобы все было аккуратно. А вы что наделали?

- Так она…, - снова залепетал Ворон

- Заткнись, скотина! – Дальго опустил руку и с силой сжал его причиндалы. Ворон скривился от боли и застонал. – Я за что вам плачу? А? Я плачу вам за то, чтобы вы получили информацию. Получили ее БЫСТРО и АККУРАТНО! На ее лице прекрасно отпечатался твой кулак.

- Это не я…, - сквозь боль простонал Ворон, но Дальго не слышал его и продолжал:

- В ближайшем же полицейском участке она сделает экспертизу, и выйдут на тебя, а там и до меня недолго. А я не хочу в тюрьму. И не пойду туда. Я просто убью вас обоих и закопаю в Патагонии. Никто не будет вас искать. Черви будут жрать ваши дрянные тела.

- Шеф, не надо нас запугивать, - наконец, проговорил второй. – Ну, переборщили немного. С кем не бывает? Крепкая девка. Молчит, как рыба в пироге.

Дальго отпустил причиндалы Ворона (от чего тот тут же облегченно вздохнул, как будто у него сначала отобрали кислород, а потом снова пустили) и обратил свой взор на второго.

- Да? Тогда может тебе тоже заткнуться? Так что там с нашей гостьей? – он снова обратился к Ворону.

- Черт прав, шеф, - чуть заикаясь, проговорил Ворон. – Не колется она. Говорит только, что тот, кто Вам нужен,  уже давно с ней не общался, и она понятия не имеет, где он.

Игнасио состроил озабоченную гримасу, развернулся и направился к женщине.

- Значит, не знаешь, где он? – спросил он ее.

Женщина замотала головой. Ее била дрожь.

- Не знаю, - прошептала она. – Пабло давно не было. Он не звонил и не приходил.  Отпустите меня, пожалуйста. Я никому ничего не скажу.

Она начала плакать.

- Конечно, не скажешь, - он погладил ее по щеке. Она дернулась, как от удара током. Он посмотрел на нее. «Сука! Знает и молчит». – Вот что, - Дальго вернулся к стоящим бандитам. – Рано или поздно он все равно ей позвонит. А пока можете позабавиться с ней. Но без рукоприкладства!

- Можете не сомневаться, шеф, - Черт улыбнулся, приоткрыв ряд гнилых зубов. – Мы ублажим ее как следует.

Игнасио еще раз взглянул на женщину и направился к выходу.  «Пусть позабавятся, - подумал он. – Будет покладистей». Ворон и Черт, как только за шефом закрылась дверь, двинулись по направлению к Сильвии, плотоядно улыбаясь и потирая руки. Ночка предстояла весьма славной. 

ГЛАВА 68

Мари-Инес рассматривала в зеркале свой живот. Живот был плоским. Она обожала свою фигуру. В своей внешности ей нравилось все – и покатые плечи, и высокая грудь, и тонкая талия, и, что греха таить, аппетитная попка. И в действительности ей совершенно не хотелось портить такую роскошь какой-то там беременностью, но это был единственный способ заполучить Николаса. В своих самых смелых мечтах она представляла их брак, и если учесть то, что  Николас сейчас ни кто-нибудь, а депутат аргентинского парламента, а при умной женщине, каковой она себя, естественно, считала, в перспективе мог стать президентом. Мари-Инес почувствовала себя на вершине. Еще чуть-чуть, и она первая леди страны.  Честолюбие захватило ее, и плечи расправились, плоский живот втянулся еще сильнее, попка поджалась.  Стать женой президента – есть ли мечта выше? Мари-Инес улыбнулась своему отражению, сложила кисть в форме бокала и чокнулась со своим отражением.

- За тебя, Мари-Инес Корнехо-Мехия, первая леди Аргентины! – и она опустошила «бокал».

Покрутившись еще перед зеркалом, девушка поправила макияж, затем взяла телефонную трубку и набрала номер.  Ответили не сразу. Мари-Инес нервно постукивала точеными ноготками по столешнице. Она ненавидела ждать.

- Почему так долго? – грозно спросила она, когда, наконец, ответили. – Меня не интересуют твои объяснения. Я надеюсь, все готово? Ты уверен? Не должно быть никаких накладок.

Судя по довольному лицу и по тому, как расползлась улыбка на ее лице, человек на том конце провода заверил ее, что все будет отлично. Она положила трубку. «Еще чуть-чуть, Николас, и ты попадешь в мои сети.  Жена президента страны – это лишь маленькая толика того, что ты дашь мне».

Мари-Инес снова посмотрела на себя в зеркало.

- Ты просто чудо! – сказала она самой себе и развернулась к двери в тот момент, когда она открылась, и в комнату вошел Николас. – Милый! – воскликнула она и, подбежав к нему, подставила губы для поцелуя.

Николас быстро поцеловал ее, бросил портфель и улегся на кровать, не снимая костюма и ботинок. Мари-Инес присела рядом.

- Что-то случилось? – спросила она.

- Нет, - ответил Николас. – Я очень устал.

Но он не устал. Он был чертовский зол. Он много раз бросал женщин, обманывал их, изменял им, и его никогда не заботило, что они при этом чувствуют.  Антонелла, эта проклятая Антонелла, разрушила все. Она бросила его дважды, и  оба раза именно в тот момент, когда он открыл ей сердце и готов был ради нее на все; когда он понял, что значит любовь и семья; когда все становится простым и понятным; когда близость самых родных людей - любимой женщины и детей - и составляют то самое счастье, о котором мечтает каждый человек.

- Хочешь, я сделаю тебе массаж? – Мари-Инес расстегнула его пиджак и, плотоядно улыбнувшись, начала развязывать галстук.

А черт бы побрал эту Антонеллу, и все, что с ней связано!

- Хочу! – он  резко подхватил девушку и, перевернувшись, подмял ее под себя. – И не только массаж!

Он впился в губы Мари-Инес, но, занимаясь с ней любовью, он видел перед собой свою бывшую жену.

ГЛАВА 67

- Мамочка, как я по тебе соскучилась, - Лу потерлась щекой о мамину руку.

- Я тоже, милая, - Антонелла поцеловала дочь. – Как ты себя чувствуешь?

- Хорошо, - ответила  девочка. - Посиди со мной.

Антонелла погладила дочь по волосам. На глаза навернулись слезы, но она сдержала их. Лу больше ничто не угрожает. Теперь она шла на поправку, с каждым днем становясь все румяней и веселей. «Все будут хорошо!» - подумала Антонелла. Ведь иначе и быть не могло. Теперь она стала еще сильнее. Рядом с ней ее дети и человек, который любит ее. Самое настоящее женское счастье. Она снова поцеловала дочь.

- Привет! – в палату вошла Паула.

- Привет! – воскликнула в ответ Антонелла.

- Как себя чувствует моя крестница? – обратилась Паула к Лу.

- Хорошо, тетя. – Лу чуть приподнялась на кровати. – Что ты мне принесла?

Женщины рассмеялись.

- Лу, как тебе не стыдно! – пожурила Антонелла дочь.

Но девочка нисколько не смутилась. Она во все глаза смотрела на Паулу и ждала, что та даст ей что-нибудь вкусненькое.

- Конечно, я пришла не с пустыми руками, - Паула достала из сумки небольшую коробку и протянула Лу. – Это гостинец от сеньора Виктора. Он очень тебя просил поскорей выздоравливать.

Малышка улыбнулась, тут же распечатала коробку и достала оттуда  песочную корзинку, наполненную кусочками фруктов и кремом. Она живо откусила кусочек и принялась энергично жевать.

Антонелла любовно посмотрела на дочку. Девочка аппетитно уплетала пирожное и, казалось, что именно в этом сладком лакомстве сейчас сосредоточилась вся ее маленькая жизнь.

- Ты ничего не хочешь мне рассказать? – спросила подруга, глядя на крестницу. Но Антонелла поняла, что обращается подруга именно к ней.

- Нет, - она покачала головой.

- Антонелла, прекрати устраивать из своей жизни шоу и строить из себя загадочную личность. Почему, когда необходимо что-то обсудить, ты начинаешь прикидываться несведующей и уходишь от разговора?

- Может, я просто не хочу ничего обсуждать, - Антонелла пожала плечами.

- Раньше ты не была такой.

- Раньше я была моложе и глупее.

- А теперь стала старше и умнее? – возразила Паула.

Антонелла промолчала. Она подоткнула простынь под ноги дочери, и погладила их.

- Послушай, - Паула взяла подругу за руку и развернула к себе. – Я не собираюсь лезть к тебе в душу и выяснять, что в ней творится. Думаю, что ты сама этого не знаешь. Но я хочу помочь тебе. Ты моя подруга, и я люблю тебя. Сейчас ты пытаешься раскрутить клубок, но запутываешься в нем все сильнее.

Антонелла вздохнула. Как же Паула права.

- И что мне делать? – со слезами в голосе спросила Антонелла.

- Для начала не отталкивать от себя близких людей. Нико звонил нам поздно вечером. Он искал тебя. Ты уехала вчера из больницы очень странной. И если ты не поехала домой, то… Куда ты поехала?

- Я тоже хотел бы это знать!

Женщины резко обернулись. В палату вошел Мартин. Сначала он направился к Лукреции, поцеловал ее в макушку и вручил пакет с апельсинами, а затем повернулся к Антонелле и Пауле.

- Здраствуй, дорогой! – бодрым голосом поздоровалась Антонелла.

- Здравствуй, любимая! – ответил Мартин. – Так, где же ты была?

Антонелла посмотрела на стоящих напротив жениха и подругу. «Оставьте меня в покое!» - хотелось крикнуть ей во весь голос. Но она стояла и тупо улыбалась. И молчала.

- Антонелла… - начала Паула.

- Я гуляла! – выпалила Антонелла. – Одна. Всю ночь. Телефон не брала, потому что ни с кем не хотела говорить. Все!

Выдохнула. Мартин и Паула уставились на нее во все глаза.

- Долго репетировала? – спросил Мартин.

- Нет, - язвительно ответила Антонелла. – Моя коронная ария уже была оценена сегодня утром Николасом Пиовано. Я послала его к черту. И, если вы оба не отстанете от меня со своими идиотским расспросами, я плюну в вас ядом.

- И в меня тоже? – спросила Лу со своей койки.

Тут все вспомнили, где находятся. Антонелла бросилась к дочери.

- Конечно, нет, моя дорогая, - она прижала дочь к груди. – Мой яд только для крыс.

Она многозначительно посмотрела на Мартина и Паулу.

- Значит, мы крысы? – со сталью в голосе поинтересовалась Паула. – Знаешь, что, дорогая подруга…

Но она не договорила. Резко развернувшись, женщина вышла с палаты, громко захлопнув за собой дверь.

Мартин молча посмотрел на Антонеллу взглядом разочарованного человека и направился вслед за Паулой.

- Лу, ну почему я такая дура? – спросила Антонелла, когда Мартин вышел.

- Мамочка, ты самая лучшая в мире! – Лукреция с пылом обняла маму. – Я очень тебя люблю и хочу домой.

- Скоро тебя выпишут, - обнадежила Антонелла дочь. Она крепко прижала ее к себе, как будто боялась, что и она исчезнет из ее жизни, как совсем недавно она потеряла любимого мужчину, а теперь, что было очень на то похоже, еще и подругу и жениха.

ГЛАВА 66.

Антонелла шла по утреннему Буэнос Айресу. Легкая дымка покрывала просыпающийся город. Редкие пешеходы, спешащие на службу в столь ранний час, встречались ей на пути; торговцы открывали свои лавки и магазинчики, выкладывали товар, предлагая на вкус покупателя разнообразие продуктов пищевой и легкой промышленности. Антонелла шла. Нет, она не плакала. Слез почему-то не было. Были страх и боль, сковавшие душу. Она чувствовала себя преступницей. Этой ночью она совершила непростительный грех, позволив себе быть рядом с любимым мужчиной. Воспоминания вызывали сладостные спазмы, от чего становилось еще хуже. Она посмотрела по сторонам, пытаясь сообразить, где находится. Оглядевшись, Антонелла резко развернулась и направилась в обратную сторону, к бизнес-центру, рядом с которым накануне оставила свою машину.

- Эх, Плим-Плим, пора бы тебе собрать мозги в кучу и начать ими думать, - пробормотала она, сев в машину и заводя мотор.

Добравшись до своего дома, Антонелла поднялась в квартиру и постаралась зайти как можно тише, чтобы не разбудить спящего сына. Она пробралась на кухню, насыпала в турку кофе и поставила на огонь.

- Где ты была? – резко прозвучал вопрос.                                                                                 

От неожиданности женщина вздрогнула, почувствовав, как все внутри похолодело. Собравшись с смыслями, она обернулась на голос и, невинно улыбнувшись, произнесла:

- Доброе утро, Нико!

- Где ты была? – отчетливо повторил сын.

- Где я была? – переспросила Антонелла.

- Да, где ты была сегодня ночью?

- Дома, конечно, - ничуть не смутившись, ответила женщина. – Где мне еще быть?

- Хватит врать! – вспыхнул Нико. – Я не спал всю ночь. И тебя не было в своей постели.

- Нико, я взрослая женщина…, - начала оправдываться она.

- Да, ты взрослая женщина, но это не значит, что ты должна быть шлюхой.

Антонелла прекратила помешивать кофе и посмотрела на сына изумленным взглядом.

- Что ты сказал? Сейчас же замолчи, иначе я заткну твой рот вантусом!

Но Нико даже ухом не повел.

- Да, да, шлюхой. А как еще назвать женщину, которая не ночует дома? Я позвонил всем знакомым, но тебя нигде не было - ни в больнице, ни в гостях. Тогда я позвонил Мартину, но и с ним тебя тоже не было. Где ты была? С кем? – Нико замолчал и добавил: - С ним?

Антонелла молчала. Она не знала, что ответить сыну. Если она признается, это будет конец их и без того непростых отношений.

- Нет, - наконец ответила она. – Я гуляла.

- Всю ночь? – недоверчиво спросил он.

- Да, всю ночь. Думаешь, легко, когда в твоего ребенка стреляют и его жизнь висит на волоске? Вечером я навестила Лу, а потом мне просто захотелось побыть одной и подумать о жизни. Или я уже и на это не имею право?

- Имеешь. Но почему ты не брала трубку?

- Не хотелось ни с кем разговаривать.

- Даже со мной?

- Даже с тобой. Я очень устала за последнее время. Слишком много всего произошло. И давай прекратим этот разговор, - попросила Антонелла. – Я выпью кофе, потом схожу в душ и снова поеду в больницу.

- Ты все же могла ответить на звонок, - не унимался Нико.

- Прости, - она допила кофе, поставила чашку в раковину и поплелась в ванную.

Нико смотрел в след уходящей матери. Он ни капельки не поверил ей. Он был уверен, что нынешнюю ночь она провела с его злейшим врагом – его отцом – Николасом Корнехо Мехия.

- Я выведу тебя на чистую воду, - со злостью прошипел он.

Николас провел рукой по простыням и проснулся. Рядом никого не было. Он сел на постели и гляделся. Антонеллы не было и ее вещей тоже. «Ушла», - подумал он. Он не знал, радоваться или огорчаться. То, что произошло ночью, было сладким сном, сбывшейся мечтой, которую он лелеял не один месяц, с тех пор, как снова встретил Антонеллу. Она была любовью всей его жизни. И этой ночью она была рядом, они занимались любовью, отдаваясь другу другу с той страстью, на которую только могли быть способны. Все было пропитано чувствами. Но наступило утро, и она ушла. Так же, как 10 лет назад, бросила его, перечеркнув все, что было между ними. Николас схватился за волосы.

- Какой же я идиот! – простонал он. – Как я мог снова попасться на эту удочку? Но нет, Антонелла, больше я не позволю тебя смеяться надо мной.

Он вскочил с кровати и направился в душ.

ГЛАВА 65.

          Она осторожно открыла дверь и зашла в кабинет. Николас сидел за компьютером и что-то печатал.

- Здравствуй, Николас, - произнесла женщина.

Он оторвался от компьютера  и посмотрел на вошедшую.

- Зачем ты пришла? – спросил он.

- Я пришла поблагодарить тебя, - ответила она.

- Вот как? – он встал из-за стола и подошел к ней. – А может, есть еще что-то, чего я не знаю?

- Николас, прошу тебя…, - вырвалось у нее.

- Хватит! Хватит, Антонелла. Мне надоело твое вранье. Сегодня ты говоришь, что любишь меня, а завтра выходишь замуж за другого. Сегодня у меня есть только сыновья, а завтра выяснется, что у меня есть еще и дочь. И если бы не это ужасное происшествие, ты бы никогда не рассказала мне о дочери. Ведь  так, Антонелла?

Она посмотрела в его глаза. В них звучала невообразимая боль и тоска.

- Да, ты прав. Я бы никогда тебе не рассказала.

Он усмехнулся.

- Конечно! – взворвался он. – Я же предатель! Я же убил твою любовь. А кто тогда ты? – он грубо схватил ее за руку. – Кто тогда ты? – повторил он и добавил: - Ты лживая тварь. Убирайся отсюда! – он резко оттолкнул ее. – Я не хочу тебя больше видеть.

- Позволь мне объяснить, - просила она сквозь слезы.

- Слишком поздно, - отмахнулся он.

           Антонелла развернулась и направилась к выходу. У двери она остановилась и оглянулась. Николас смотрел ей вслед. Нет, она не может так уйти. Она подошла к Николасу и впилась в его губы.

- Что ты делаешь? – остановил он ее.

- Не гони меня, Николас, - просила она. – Я так много совершила ошибок. И я так виновата перед тобой. Мне нужно было тебе рассказать, но я не могла. Ты очень обидел меня. А когда появился Мартин, то это потеряло всякий смысл. Я очень тебя люблю. Не гони меня….

           Николас посмотрел на Антонеллу. Ещу минуту назад он ненавидел ее всеми фибрами своей души, и вот сейчас она стоит перед ним – одинокая и потерянная, разбитая и молящая, любимая и желанная. Он провел рукою по ее щеке, слегка касаясь губ кончиками пальцев. Ее дыхание стало прерывистым, и оба они поняли, что сейчас должно что-то произойти, но никто из них не решался начать первым. Ее тело манило, рот жаждал поцелуя... а он чувствовал себя пятнадцатилетним мальчишкой, которому впервые предстоит попробовать запретный плод. Он продолжал смотреть на нее, ощущая жар ее тела. Словно уловив его нерешительность, она еще сильнее прижалась к нему и приблизила свои губы к его губам. И тогда он поцеловал ее. Поцеловал так, как может целовать сильный мужчина - жарко, страстно, и в то же время ласково и нежно.... Он не просто целовал ее, он ласкал ее рот своими губами, языком...Он делал только то, что хотела она. И он ждал....

             Этой ночью она принадлежала ему. Он брал ее так, как может брать только любящий мужчина, а она отдавалась так, как может отдаваться только влюбленная женщина. И ничто в мире не могло помешать им любить друг друга...