ГЛАВА 115

Николас осторожно вошел в палату. Он посмотрел на больничную койку, на которой мирно спала Антонелла, подошел и сел рядом. Его рука погладила ее по щеке. Она поморщилась, но не проснулась. Он улыбнулся. Как же она прекрасна, его Антонелла!

- Я люблю тебя, - чуть слышно прошептал он.

Антонелла открыла глаза.

- Привет,- ее голос чуть хрипел спросонья.

- Привет, - ответил он и потянулся к ней. Она ответила на поцелуй. - Как ты себя чувствуешь?

- Как в сказке о Спящей красавице. Ты пришел и разбудил меня поцелуем.

- Я могу сделать это еще раз, - он приблизил свои губы к ее губам.

- Я согласна.

Он поцеловал ее, сначала нежно и легко. Она ответила с той самой уверенностью и спокойствием, которые присущи влюбленной женщине. Его руки еще крепче прижали ее к себе. Она, в свою очередь, придвинулась к нему. Поцелуй стал более страстным, более требовательным, дыхание участилось.

- Николас, нет, мы должны..., - прошептала Антонелла, слегка задыхаясь.

- Не говори глупости, - Николас целовал ее лицо, шею, плечи. - Мы любим друг друга.

- Но если кто-нибудь войдет?

Он отстранился на нее. Его взгляд был затуманен от страсти и желания.

- Я закрою дверь, - прохрипел он. В три прыжка преодолев расстояние от кровати до двери, он быстро провернул ключ и вернулся обратно, скинув на ходу пиджак.

Николас с силой обнял Антонеллу. Она застонала в его объятьях.

- Ты делаешь мне больно.

- Извини, - он ослабил хватку. - Я просто очень соскучился по тебе.

Он снова поцеловал ее. Ее губы раскрылись ему навстречу, тело пахло ванилью и опьяняло.

- Ты сумасшедший. Ты знаешь об этом?

- Я сошел с ума от любви к тебе.

- Я тоже тебя очень люблю.

Он прижал ее к себе. Его губы нашли ее губы, и он впился в них со всей страстью.

Николас осторожно опустил ее на кровать. Ее рыжие волосы разметались по подушке, глаза смотрели на него, полуоткрытый рот жаждал поцелуя, грудь вздымалась от глубокого дыхания.

Он расстегнул пуговицы на ее больничной пижаме и обнажил большую, красивую грудь в простом гипюровом бюстгальтере. Антонелла задрожала, но совсем не от холода. Он снял свою рубашку, наклонился и поцеловал ее живот. Она тихо застонала. Сняв с нее пижамные брюки, он скинул с себя оставшуюся одежду и лег с ней рядом.

Николас повернул ее на себя и расстегнул застежку. Прикосновение ее голой груди привело его в трепет. Антонелла поднялась и позволила ему рассмотреть себя.

- Ты стала такой красивой, - произнес он.

- Хочешь сказать, что раньше я была страшной, как атомная война? - улыбнулась она.

- Ты всегда была красоткой, - он погладил ее по груди, - но сейчас ты стала особенно аппетитной.

- Сексуальный маньяк!

- Да! - он схватил ее и прижал к себе. - И сейчас ты увидишь, насколько!

Он лег на нее сверху.

- Я безумно тебя люблю, Антонелла. Я всегда тебя любил. Но сейчас я люблю тебя сильнее, чем никогда. И я никому тебя не отдам.

Его руки ласкали ее руки, его губы целовали ее губы, его тело чувствовало ее тело, его душа слилась с ее душой, их любовь стала единым целым. Мир перестал существовать. Остались только они двое, и крик, как вершина блаженства.

Они лежали тихо-тихо, прислушиваясь к биению своих сердец. Сладостная нега разлилась по всему телу. Антонелла лежала рядом с любимым мужчиной и думала о том, какая же она все-таки счастливая. Любить и быть любимой - это ли не на высшее блаженство? Быть матерью есть предназначение женщины, но только мужчина может подарить ей наслаждение, душевное и телесное тепло, любовь, окутать ее заботой и вниманием. Ей не хотелось возвращаться с небес на землю, ведь там все было таким ярким и невесомым. Но дрянная мысль вдруг омрачила ее радужный полет к облакам.

- Николас, я хотела бы спросить тебя кое о чем.

- Да? - он посмотрел на ее озабоченное лицо. - Что-то не так?

- Нет, все хорошо... Скажи, ты знаешь, кто тот человек, что мучил меня?

Николас молчал. Он ждал этого вопроса, но только не сегодня, не сейчас.

- Почему ты молчишь? Знаешь или нет?

- Знаю, - ответил Николас.

Антонеллу затрясло.

- Кто это? Кто этот ублюдок? - почти закричала она.

Он прижал ее к себе.

- Я все тебе расскажу, дорогая. Только ты не волнуйся.

- Не волнуйся? Ты, что, спятил? Он издевался надо мной! - вспыхнула Антонелла.

- Успокойся. Я прошу тебя. Обещаю, что я все тебе расскажу, но позже. Сейчас ты должна думать только о том, чтобы поправиться.

- Я поправлюсь гораздо быстрее, когда увижу этого выродка и отрежу ему то, что связывает его с мужским родом.

- Хорошо. Мы пойдем к нему завтра, - он старался говорить как можно спокойнее, хотя прекрасно понимал все те чувства, что охватили Антонеллу в этот момент. Он сам был готов пристрелить мерзавца, когда спасал любимую женщину, и четвертовать его, когда узнал всю правду.

- Почему не сегодня? - спросила она.

- Потому что уже поздно и в тюрьму не пускают.

- Но ты же сенатор!

- Именно потому что я сенатор и обязан соблюдать правила и законы, мы пойдем туда завтра.

Он видел, что она недовольна. Ее глаза метали молнии, а с губ были готовы сорваться слова, которые порядочные девушки обычно не произносят. Но она сдержалась.

- Тебе пора, - наконец произнесла Антонелла.

- Почему? Я не хочу никуда уходить и останусь с тобой до утра, - он повалил ее на себя, но она уперлась руками в матрас.

- Николас, мы и так слишком долго находимся здесь, закрывшись на ключ. Я не хочу проблем и сплетен за спиной.

- С каких пор тебя интересует, кто и что говорит у тебя за спиной? - удивился он.

- С тех самых пор, как я решила выйти замуж за сенатора, - улыбнулась она и чмокнула его в губы. - Я буду ждать тебя утром с большим нетерпением.